 |
Эксперт: Мафон Гуру, спортивный блоггер
|
Перевод статьи.
Если кто-то не в курсе, мы сейчас находимся в самом эпицентре бегового бума. С тех самых чилловых восьмидесятых никогда еще столько людей — мужчин и женщин, молодых и старых — не топтали тротуары, тропинки и шоссе в стремлении сбросить вес, вести здоровый образ жизни или, как это все чаще происходит, добыть свой святой Грааль: финишировать марафон.
Зритель смотрит старт Чикагского марафона. Фото: Scott Olson/Getty Images
Реально, марафон сегодня, как и тогда, в основном рассматривается как единственная дистанция, которая имеет значение. Все, кто бегают, регулярно сталкиваются с вопросом: "К марафону что ли готовишься?" Эта дистанция поимела умы людей, а финишерские медали стали главным мерилом самоуважения.
Однако вы можете опросить тысячи участников того же Лондонского марафона, кто же стал его победителем, но в ответ ваши собеседники лишь пожмут плечами, а их глаза будут стекленеть. Они могут припомнить, кто такой Мо Фара, но кто занял первые три места? Какие-то кенийцы, наверное. Или эфиопы?
В то время как любители футбола, регби и крикета, даже тенниса, в общем обладают почти энциклопедическими знаниями о своих звездах и коленопреклоненно смотрят трансляции международных и национальных турниров, большинство бегунов плевать хотели на свою элиту, за исключением, может, Олимпиады и таких икон, как Мо Фара, продвигающих сам спорт. Так что, хотя бег на длинные дистанции и переживает всплеск популярности, интерес к профессиональному бегу находится на уровне ниже плинтуса.
Победитель лондонского марафона. Но можете ли вы назвать его? Фото:Tom Jenkins
Это, конечно, позорище. Ведь истории звезд о самоотверженности, жертвах и самопреодолении, которые зачастую лежат в основе их спортивного успеха, могли бы вдохновить многих. Ведь как бегуны мы все испытываем те же эмоции и страдания, стараясь раздвинуть пределы своих возможностей, даже самых скромных.
Соперничество элиты может оказаться очень зрелищным, особенно когда борьба обостряется под конец гонки. Разум не вполне осознает, как можно тратить на преодоление последних пяти километров столько же времени, как и на несколько отдельных 5к-пробегов в сумме.
Такое отсутствие интереса непросто объяснить, но может быть связано с тремя основными причинами. Во-первых, марафоны типа лондонского тратят огромные средства на привлечение конкурентных бегунов с целью улучшения результатов и рекордов, но чрезвычайно мало на популяризацию этих людей и их историй среди аудитории. А ведь там есть действительно интересные кейсы с великолепным маркетинговым потенциалом.
Вторая причина в том, что для большинства беговой аудитории невозможно как-либо контактировать с элитой. В тех же восьмидесятых дистанцию Лондонского марафона в основном возглавляли британские бегуны, такие как Стив Джонс и Чарли Спеддинг, всегда боровшиеся за победу, а еще раньше, в пятидесятых, огромные толпы заполняли лондонский стадион White City, наблюдая борьбу отечественных атлетов на треке.
Видимо, тогда существовали гораздо более близкие отношения между аудиторией и элитными атлетами. А сейчас даже СМИ запросто могут безлико назвать их "кенийцами" или "африканцами". В то время как в Кении или Эфиопии эти бегуны очень известны и любимы, для европейской аудитории они совершенно неизвестны. Сложно интересоваться тем, о ком ничего не знаешь.
Наконец, несмотря на то, что бег, как и тот же футбол, бывает и любительским, и профессиональным, есть ощущение (возможно, гипертрофированное бесчисленными благотворительными и фан-пробегами), что бег сейчас — это в большей степени времяпрепровождение, чем спорт, — хобби, а не соревнование, даже когда это подразумевает участие в соревновании. Так что обычные бегуны просто не ассоциируют себя с профессиональными атлетами.
Имея тысячи, возможно, миллионы активной аудитории, на постоянной основе увлеченной бегом на длинные дистанции, профессиональные соревнования могли бы предложить им что-то действительно интересное. Жаль, что не могут. Как это изменить?
